2084 год. Москва. Зима. По пустынной набережной Москва-реки бредет одинокая женщина неопределенных лет, закутанная во множество платков, в рваном пальтишке. Она волочит саночки с дровами и боязливо озирается по сторонам - в окрестностях масса бывших солдат с оружием и просто оголтелой шпаны. На другом берегу постреливают, иногда раздаются хлопки взрывов гранат. Из-за поворота на женщину выскакивает патрульный "Хаммер" с американским флажком, резко притормаживает. Здоровенный сержант-негр по английски спрашивает у женщины документы. Привычным жестом она залезает куда-то вглуб своего бедного одеяния и вытаскивает обтрепавшийся по краям пропуск, выданный американской временной администрацией и протягивает его верзиле-сержанту. Оперевшись на М-16, тот быстро пробегает пропуск глазами, возвращает его владелице и спрашивает, не видела ли она поблизости солдат бывшей российской армии. "Они очень опасны, мэм, - прибавляет сержант, - у них оружие и они не сдаются временной администрации, хотя им гарантирована жизнь и хорошее обхождение. Они не понимают, что сопротивление прекращено и их генералы давно подписали капитуляцию." "Ноу, ноу" - устало отвечает женщина. Ее старший сын два года назад ушел в армию. Позавчера он пришел ночью с двумя товарищами, такими же оборванными и голодными, как и он сам, стараясь не бряцать "калашниковыми". Обжигаясь, они хлебали борщ и сын говорил матери, что недавно они мелкими группами вышли из окружения под Вязьмой, ночевали в болотах, а теперь собираются уходить в направлении Курска и воронежа на юг, где еще сохранился мощный очаг сопротивления, организованный генерал-полковником стрельцовым, командующим 58-й армией, не подчинившемуся приказу о капитуляции российских Вооруженных Сил. И еще он спросил у матери о младшем брате, и мать ответила, что полгода назад он ушел в ополчение и с тех пор о нем ни слуху ни духу, а отец в больнице - его сильно избил американский патруль...только никакие там не американцы, они вроде подобрее, а там бывшие наши менты...помнишь Андрюху Колесниченко и Витьку Малова с твоего класса? Они теперь там, в полиции...а Маринка...в общем, ее изнасиловала какая-то шпана, когда она ночью шла очередь за хлебом занимать, и теперь она дома лежит, и тетя Тома сней, а с продуктам сейчас плохо...и сын скрипел зубами и молчал. Но это все она не расскажет белозубому сержанту-негру в теплом натовском бушлате на здоровенном "Хаммере". И сержант отдает честь, машина резко дает газ и уезжает, а женщина бредет дальше. Домой.
_________________ Счастлив я - ноет старая рана
|